Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
А затем она рассказала врачу кое-что еще. Она сообщила, что заболела еще одна девушка.
Она могла иметь в виду Хелен Куинлан, которая слегла с сильнейшим воспалением горла и опухшим лицом, из-за чего ее тонкие черты раздулись. У нее тоже были проблемы с зубами и стали появляться первые признаки анемии. Однако позже выяснилось, что Хелен и Ирен находились в разных социальных кругах: на самом деле она говорила о Хейзел Винсент.
С тех пор как Хейзел ушла из USRC, она все сильнее и сильнее болела. Ей сказали, что она страдает от анемии и пиореи, а ее врач из-за черных выделений с «чесночным запахом», сочащихся у нее изо рта и носа, также подозревал «фосфорную челюсть». Ее возлюбленный с детства Тео ужасно за нее переживал.
С точки зрения Ирен, случай Хейзел был слишком сильно похож на ее собственный, чтобы списать это на простое совпадение. Во время консультации с доктором Алленом в больнице она осторожно провела параллели, пытаясь дать ему понять, что дело куда серьезнее. Услышанного ему было достаточно. Все указывало на то, что причина болезни крылась в работе Ирен. Двадцать шестого декабря 1922 года доктор Аллен сообщил в Бюро охраны труда на производстве о случае Ирен как об отравлении фосфором и попросил провести расследование. В ведомстве сразу же взялись за дело, и уже несколько дней спустя на заводе в Орандже появился инспектор, выискивающий свидетельства отравления на производстве.
Инспектора проводил в студию покраски часов Гарольд Вьедт, вице-президент USRC, ответственный за производство. Вместе они молча наблюдали, как работают девушки. Их было не так много – роспись часов в Орандже превратилась чуть ли не в сезонную работу, так что девушки теперь трудились не на постоянной основе, – тем не менее инспектор обратил внимание, что все они смачивают кисти губами. Он сообщил о своем наблюдении мистеру Вьедту, который поспешил заверить, что «он многократно предупреждал [девушек] о том, что так делать опасно, однако они упорно продолжали так делать».
Если бы красильщицы услышали этот разговор, они наверняка были бы потрясены. Не считая того единственного раза, когда Сабин фон Зохоки предупредил Грейс Фрайер о том, что она может заболеть, если продолжит смачивать кисти губами, ни одного работника, включая наставниц и бригадиров, никто ни о чем не предупреждал, и уж точно ни один из них ни разу не слышал, чтобы смачивание кистей губами называли «опасным занятием». Напротив, их бесконечно заверяли в прямо противоположном – когда руководство решало удостоить их своим вниманием.
В целом фирма никак не вмешивалась в рабочий процесс. Казалось, ей было все равно, как именно девушки красили, если материал не расходовался впустую, а работа выполнялась.
Инспектор продолжил наблюдать за девушками. Он заметил, что одна из них, которая была старше всех остальных, немного прихрамывала, когда несла готовые циферблаты бригадирше, Джозефине Смит, недавно получившей повышение. Мисс Руни покидала компанию, чтобы перейти в корпорацию Luminite.
Сара Майлефер действительно хромала. Она думала, что это просто возраст – в конце концов, ей было уже 33, а с годами боли меньше не становится. Кроме того, работа вкупе с материнством изнуряли. У нее не хватало сил, чтобы поспевать за своей сестрой Маргаритой, не говоря уже про 11-летнюю дочь. Сара была благодарна, что компания с пониманием относится к ее хромоте. «Один из бригадиров заезжал за ней перед работой и отвозил домой в конце дня из-за ее проблемы».
По окончании проверки был взят образец краски для анализа. Его отправили Джону Роачу, замначальника Департамента труда Нью-Джерси. Инспектор попросил «проследить за этим заводом, потому что он находится вне нашей юрисдикции». Таким образом, через несколько недель была проведена вторая проверка, и инспектор, Лиллиан Эрскин, отчиталась о ее результатах Роачу 25 января.
Подход Эрскин был несколько иной, чем у первого инспектора. В рамках своего расследования она поговорила со специалистами по радию и сообщила Роачу об «отсутствии каких-либо известных случаев некроза костей в результате воздействия радия». Таким образом, она заключила: «Этот случай [Ирен Рудольф], а также второй известный случай [Хейзел Винсент], скорее всего, являются лишь случайным совпадением, ставшим результатом абсцесса зубов и некомпетентности стоматолога».
Роач отдал краску на тестирование химику доктору Мартину Шаматольски. Шаматольски был образованным человеком и сразу же понял, что вряд ли ему удастся найти в краске фосфор, так как элемент отсутствовал в списке ингредиентов. Не проведя ни единого анализа, он проницательно написал Роачу 30 января 1923 года: «Я полагаю, что серьезное заболевание челюсти вызвано воздействием радия».
Это была очень смелая идея, однако неожиданное предположение Шаматольски подкрепляли и некоторые научные данные. В списке литературы по исследованиям радия, опубликованном самой компанией USRC всего четырьмя месяцами ранее, числилась статья под заголовком «Опасности радия – губительные последствия». На самом деле в списке были и другие статьи, рассказывавшие о потенциальном вреде радия, самая ранняя из которых датировалась еще 1906 годом. Во внутренней служебной записке компания даже признала существование «значительного» числа статей начала XX века, рассказывающих об опасностях радия. Одна женщина в Германии в 1912 году умерла после лечения радием. Ее врач сказал, что «без всякого сомнения» причиной смерти стало отравление радием.
С другой стороны, было огромное количество литературы, положительно отзывавшейся о радии. Еще в 1914 году специалисты знали, что радий может откладываться в костях, провоцируя изменения в составе крови. Эти изменения, однако, считались полезными – якобы радий стимулировал костный мозг вырабатывать больше красных кровяных телец. Отложения радия внутри организма были даром, без конца приносившим пользу.
Если же присмотреться к этим положительным публикациям поближе, то можно заметить у них общий знаменатель: все написавшие их ученые работали на различные радиевые компании. Так как радий был крайне редким и таинственным материалом, те, кто занимался его промышленной разработкой, по сути, контролировали чуть ли не единолично его общественный образ, а также большую часть имеющихся научных знаний о нем. Многие фирмы выпускали собственные посвященные радию журналы и бесплатно раздавали врачам – на их страницах было полно многообещающих отчетов об исследованиях. Фирмы, получавшие прибыль от радиевой медицины, выпускали только положительную литературу.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
